В своей философской работе “Россия Вечная” Юрий Мамлеев указывает на космологичность данной доктрины. Эта космологическая перспектива весьма интересна и многогранна, и чтобы приблизиться к её постижению, нужно прежде всего определиться с тем, что именно мы называем космосом. Не обойтись тут и без Абсолюта, как источника всего, в Его связи с космосом и с Россией. И самое существенное, что выходит на первый план – это индивидуальный аспект, т. е. русская душа в её космическом раскрытии, манифестации. В своем докладе Тимофей Решетов рассматривает идею России Вечной в этих трех направлениях.
* * *
Представим себе себя на Марсе. Есть ли на Марсе Россия – вопрос относительный. Для начала, мы вообще не уверены, что там есть «жизнь», что уж говорить о большем. Но может ли в принципе Россия там существовать. Определённо, ибо это вытекает из космологичности самой идеи, о которой Юрий Мамлеев в своей работе «Россия вечная» пишет следующее:
«Русская идея в целом затрагивает настолько глубинные, тайные, бесконечные и парадоксальные по своему существу космологические и метафизические проблемы, что она не может относиться только к уровню бытия одного мира или планеты, даже просто существ одного какого-то вида. Русская идея не вмещается в эти рамки… Наша планета слишком мала для России». (стр. 144)
Без сомнения, на Марсе Россия может существовать. Однако, для этого необходимо выполнение нескольких условий, как это мы видим на примере Земли, а именно: требуется, для начала, наличие высокоорганизованной сознательной жизни, в контексте которой воплощаются души как носители индивидуальной сущности, индивидуального сознания. В нашем случае это – человечество. Человечеством мы называем биологический вид, homo sapiens, представители которого, как мы видим на практике, обладают высшей сознательной формой жизни, индивидуальным сознанием. Зависит ли такая высокая организация от функционирования мозга, или от чего-то другого, сейчас нам не досуг. Важно само наличие индивидуальных организмов с индивидуальным сознанием – условимся так называть этот мыслящий конгломерат, этот невидимый аппарат, посредством которого данные, поступающие от органов чувств, воспринимаются, перерабатываются, т. е. превращаются в мысли и образы, которые далее используются как база для интеллектуальной, творческой деятельности.
Впрочем, там, где жизнь организована подобным образом, Россия вечная не обязательно должна быть проявлена. Тут возникает второе условие, и может быть оно даже основное, – в мире, где воплощена Россия, обязательно должна наличествовать связь с Бездной, с внереальностью за пределами Абсолюта. Везде, где подобное обстоятельство имеет место, обязательно возникает, а лучше сказать, происходит и Россия. Логически, диалектически, а также и на уровне интуиции, мы понимаем, что каким-то образом Абсолют во всей своей полноте и во всем своём единстве, так или иначе достигает своего собственного предела. Сама Россия и есть этот предел, предел Абсолюта. Если этому пределу суждено пройти через Марс, если каким-то образом на Марсе откроется связь с внереальностью – то там без сомнения будет и Россия. На Земле всё дело именно так и обстоит.
В этом отношении космологическая перспектива весьма интересна, и чтобы приблизиться к её постижению нужно определиться с тем, что именно мы называем космосом. Не обойтись тут и без Абсолюта, как источника всего. И самое существенное, что выходит на первый план – это индивидуальный аспект, т. е. русская душа в её раскрытии, манифестации. Попробуем рассмотреть идею России вечной в этих трех направлениях.
Обычно космос для нас – это «небо», которое находится над «землей». Космос начинается фактически над горизонтом и простирается в неведомую высь. Например, мы считаем, что Солнце находится в космосе, что еще там есть планеты, кометы, звезды, галактики. Наука предполагает, что космос – это пустое пространство, вакуум. Термин, конечно, ёмкий, но он мало что нам объясняет, да, кроме того, доказать, что это именно так наука пока не готова, скорее наоборот. Возможно в космических просторах намного меньше вещества в его атомной форме, чем на планете или на звезде, но это ещё не значит, что тут пусто. Во-первых, могут существовать более тонкие формы материи, которые нам попросту неизвестны, во-вторых мы пока точно не знаем, что такое собственно материя и откуда именно она берётся, точнее, мы предполагаем лишь её априорную данность, и используем её как область собственных исследований, природа же её, её генезис, происхождение, остаётся для нас тайной. Космос науки представляет из себя узор, которые человеку удалось достаточно хорошо разглядеть, но ткань бытия, на которой узор этот изображён, наука не воспринимает, точнее, это область восприятия вытеснена из нашей общей картины мира.
Попробуем, однако, взглянуть на космос под другим градусом. Вот, есть наша звезда, Солнце. Мы видим, что она является источником мощнейшего излучения, которое мы называем свет. Свет излучается из Солнца непрерывно, и, в нашем случае, достигает планеты. Не будем забывать про масштабы: на фоне Солнца наша планетка едва заметна. И находится она от Солнца на очень значительном расстоянии в масштабе планетарном (примерно, 150 млн км). И вот, эта крошечная горошина подпадает под прямое воздействие солнечных лучей. Свет солнца достигает её на её орбите.
Точно также свет Солнца достигает Меркурия, Венеры, Марса и других планет. Если мы проведем из центра Солнца к планете луч, и рассмотрим этот процесс во времени, т. е. в процессе орбитального движения планет, мы наверняка увидим интересные конфигурации, когда лучи дополняют друг друга или находятся в противофазе[1]. Достаточно представить себе, увидеть этот луч, чтобы понять, что подобных лучей из Солнца излучается несметное множество. Очевидно, что в той точке орбиты, куда наша планета попадет через 5 минут, сейчас протекает чистый солнечный свет. И там, откуда мы по орбите уже улетели, т. е. вчера, позавчера, там сейчас тоже остался только свет и больше ничего. Фактически, мы окружены светом, особенно с учётом нашей близости к звезде. Но мы видим при этом и Уран, который отражает свет Солнца также, как отражает его и наша планета, значит лучи достигают и туда, и до Нептуна, и до Плутона и далее.
Глядя в чистое ночное небо, мы видим звёзды. О чём говорят нам эти звёзды? Прежде всего о том, что их свет достигает нас тут, на этой планете в данной солнечной системе. Значит, можем предположить мы, и свет нашего Солнца может достигать иных звёздных систем. Иными словами, если мы откуда-нибудь из системы Сириуса, или даже с Веги посмотрим в сторону Солнца, мы можем реально увидеть его на своём небе. Всё это кажется очевидным, но таит в себе ряд загадок.
Например, если с Сириуса нас видно также, как и мы видим их отсюда, значит между нами существует двунаправленная связь. Это интересно уже само по себе, просто как идея, но нам тут важно то, что эта связь осуществляется посредством света. Это значит, что между Солнцем и Сириусом существует мощнейший взаимонаправленный световой поток. «Потоки фотонов» или «волны», если нам так проще говорить о свете, летят в двух направлениях, от нас к ним и от них к нам, и достигают каждый своей цели. Когда мы говорим, что «видим на небе Сириус», фактически это означает, что мы принимаем участие в данном взаимообразном перетоке света, который осуществляется между конкретной парой звёзд, и до нас, до каждого из нас, доходит свет Сириуса потому, что он был «направлен» к нашему Солнцу, к нашей солнечной системе. То же нужно признать и относительно всех остальных звёзд, которые мы видим глазом или в телескоп, и даже тех, которых не видим вообще, но полагаем существующими.
Итак, мы можем теперь наблюдать, как космос наполняется лучами света, протянувшимися отовсюду везде. Прежде всего мы видим невообразимый поток света, который излучает наше Солнце. Из всего объёма солнечного света на нашу планету не приходится и нано-доли процента. Всего остального мы попросту не видим. Глаза наши к этому не приспособлены, как не приспособлены они, например, к инфра- или ультра- диапазонам. Тот свет, который достаётся нашему восприятию, и так предельно яркий и его нам более чем достаточно (да, впрочем, больше у нас и быть не может). Ибо это есть прямой солнечный свет. Даже и в отражённом своём виде – от Луны, от планет – он свидетельствует о мощнейшей силе источника[2].
Солнечный свет затмевает собою для нас весь остальной свет. И если бы не тень планеты, которая образуется за счёт того же света – ибо без света не может быть и тени – мы бы никогда не увидели других звёзд: их свет терялся бы в солнечном. Впрочем, подобную ситуацию пережить нам вряд ли когда-то придётся, мы можем себе это только представить, зато этого никто не мешает нам сделать.
Попробуем мысленно переместить свою точку локализации вперед по орбите Земли на четверть года. Это четверть орбиты. Планеты тут еще нет, она будет тут только через «квартал», но мы можем разглядеть, как она движется в нашу сторону; и мы видим тень, которую она отбрасывает, это не «шлейф» планеты, который «тянется» по орбите, но именно тень, она начинается от обратной стороны планеты и направлена радиально от Солнца, она движется вместе с планетой. Теперь переместимся еще дальше по орбите, пройдем ещё четверть, итого – на полгода вперед. Отсюда наша Земля нам совсем не видна, её заслоняет Солнце. Отсюда нам вероятно могут быть видны Меркурий и Венера, да и то только благодаря собственной тени, которую можно попытаться разглядеть на фоне солнечного света. Марс мы возможно можем разглядеть в каких-то угловых фазах. Но Сириуса мы не увидим. Той тени, которую создаёт наше тело (а мы предполагаем, что путешествуем «просто» в своём собственном теле) не достаточно для создания необходимой плотности тени, чтобы разглядеть иные источники света из космоса. Даже если мы представим себя в звездолёте размером с автомобиль или даже автобус, тени будет маловато. (Тень инобытия)
Попробуем теперь оседлать луч, идущий от Солнца радиально через наше местоположение и отправиться с ним. Куда он идёт? По протоколу он идет к звезде, имя которой нам даже не известно, у неё есть некий галактический индекс (можно предположить), в котором мы пока ничего не понимаем. Мы просто мчимся вместе с солнечным лучом всем своим телом. Вот уже остались позади орбиты Нептуна и Плутона. Еще несколько астрономических единиц расстояния. Промелькнули мимо какие-то кометы и метеоры. Остановимся. Осмотримся. Небо почти не изменилось, те же созвездия, только планет и луны нет. Обернемся. Наше Солнце сейчас практически не отличить по светимости от других звёзд. Но мы знаем, что луч, на котором мы сюда прибыли, солнечный. Посредством данного луча мы соединены с нашей отправной точкой, которая в прямом смысле слова есть наша звезда. Этим же самым лучом мы соединены и с той звездой, в направлении которой совершаем движение. Но вокруг мы видим бесконечное количество иных звезд. И с каждой из них мы можем также точно соединиться только потому, что от них к нам протянулись лучи, которые мы видим. Свет звёзд очевидно доходит туда, где его видно, иначе его не было бы видно. И даже если его по каким-то причинам «не видно», он всё равно может доходить и иметь место быть в данной точке космоса.
Это как минимум означает, что в космосе всегда светло а не темно, что это никакой не вакуум, а насыщенная светом среда в которой пространство и время не играют никакой роли, их там просто не существует. Тут значение имеет только одно – куда? Достаточно выбрать, «куда», чтобы начать движение в направлении этой цели. Отказываясь от цели, т. е. от выбора направления собственного движения, мы можем погрузиться в нирвану, зависнуть там и просто быть, вне манифестации, вне игры. Но пока цель есть, мы имеем дело с иерархической звёздной структурой, которую мы называем галактикой и понимаем как вместилище всей окружающей нас звёздной жизни.
Но дело не в этом, дело в другом. Мы видим теперь, что космос является живой системой, насквозь пронизанной лучами света/энергии, идущими отовсюду и повсеместно, во всех направлениях, причем всегда от конкретного источника к конкретному получателю. За галактикой мы предполагаем наличие вселенной, которая наполнена прочими галактиками и еще чем-то, каким-то веществом, которое остаётся для нас «тёмной энергией» просто потому, что мы не можем его увидеть и даже просто понять, но мы чувствуем, что оно есть. Далее, если воображение позволяет, мы можем увидеть как вселенные сливаются в рой и вьются вокруг единого центра, то, что иногда называют «пахтание звёздного океана», и так далее, до бесконечности, пока не узрим Единого, Источник всего.
О Солнце мы давно с вами уже забыли, не говоря о Земле. Наша родная галактика пропала из виду, а мы всё мчимся и мчимся, к себе, с собственному первоистоку, чтобы слиться с ним в вечное нерасторжимое единство, которое всегда только и существует, ибо в основе своей мы созданы Единым из Него самого, по его образу и подобию.
Стоп.
Зачем нам вообще куда-то мчаться, если понятно, что сам вектор, сама цель уже таит в себе собственное достижение. Если снять фактор времени как побочный, мы увидим, что вообще не существует никакого разделения между источником и концевиком. Нет и никогда не существовало разделения между «нами» и «нашим источником». Единственное, что может встать на нашем пути – это майя, иллюзия того, что таковое разделение существует; корни её уходят в пространственно-временные условия существования, это, условно говоря, «планетарная сила». Все просторы космоса – ничто по сравнению с нашей внутренней уверенностью в собственной неразрывной связи с Единым. В это сложно бывает сразу поверить, но уж если однажды такая вера достигнута, то мчаться больше некуда. Наоборот. Можно оглядеться – где мы? куда мы попали? А мы – на Земле, третья орбита от локальной звезды, наши геокоординаты, наш зал, идёт выступление.
Вы меня упрекнёте в том, что всю идею космоса я свожу на физический план. Ибо космос – это прежде всего понятие философское. Это вполне справедливо, и с этим моментом тоже надо разобраться. Например, в интернете находим следующее определение:
«Космос (греч. Κόσμος – устройство, упорядоченность, украшение) – философская категория, фиксирующая представления о мире как об упорядоченной и структурно организованной целостности, подчиненной в своей динамике имманентной закономерности; базовое понятие метафизики». (http://www.psychologos.ru/articles/view/kosmos_filosofiya)
Действительно, слово «космос» пришло к нам из греческого языка. Этим понятием древние греки обозначали устройство тварного мира, порядок, в котором пребывают все элементы, образующие «небо» и «землю». В эпоху геоцентрической картины мира космос представляли как сферу, центром которой является земля. С переходом к гелиоцентрической системе идея сферы осталась, однако, изменилось её содержание. Очень скоро центр отсчёта сместился от собственно Солнца в сторону центра галактики. Когда же оказалось, что за пределами нашей галактики существуют иные подобные ей образования, центр сферы космоса вообще подвис. Сегодня мы говорим о «вселенной», подразумевая под этим термином абстрактную бесконечность, напичканную галактиками, состоящими из звёзд. Понятие космоса осталось, но содержание его мутировало, причем именно в философском ключе. Сегодня когда мы говорим о космосе, мы имеем в виду мироздание как таковое, которое мы считаем упорядоченным, структурированным, устроенным согласно некоего закона, который хотя бы и не был известен нам доподлинно, но существование которого для нас очевидно и подразумевается априорно. Таким образом космос это не столько галактики, звёзды и прочие объекты, и даже не какая-то межзвёздная среда в которой все это находится, но сам принцип, в соответствии с которым всё это организовано.
Получается, что когда мы говорим о космосе, мы главным образом имеем ввиду нашу картину мира, и прежде всего – субъективную её составляющую. Под космосом философия понимает не столько само устройство мира, сколько наше о том представление, и представление не абстрактное, но переживаемое нами лично, индивидуально в процессе жизни, в собственном опыте. Таким образом мы переходим в сферу индивидуального сознания. Ведь именно в нашем сознании формируется некое представление о том, как всё устроено. При этом каждое отдельное представление синхронизировано на уровне некоей общей картины, которую мы все в значительной мере разделяем. Нельзя, однако же, забывать, что реальность сама по себе и наше о ней представление, наша картина реальности, суть разные вещи. И они могут друг другу не соответствовать. Точнее, не соответствовать может только наша картина мира – реальности как таковой, но не наоборот. Какое отношение это все имеет к космосу? Самое прямое.
Изложенные выше примеры космической иерархии, со звёздами, галактиками и так далее, являются прежде всего элементами картины мира. Это значит, что реальность может ей и не соответствовать, как в частностях, так и полностью. Например, когда мы говорим, о небе и о земле, мы имеем в виду понятия чисто субъективные (притом, абстрактные), которые в физической реальности имеют совершенно иной смысл. Мы считаем, что небо – это все, что находится вверх от горизонта (земля – то что вниз), но само понятие горизонта – это вещь условная, ибо горизонт – это воображаемая линия. Разумеется, под небом мы имеем в виду нечто более общее и существенное, чем просто направление вверх, это обитель божественного, бесконечные просторы запредельного, по крайней мере это – межзвёздное пространство вкупе со всеми небесными телами. Все сии суть элементы нашей картины миры, которые мы сводим к понятию «небо». В нашей реальности небо – это и есть космос. Фактически, для нас «на небе» – значит «в космосе».
Сейчас понятие «космос» часто замещают понятием «вселенная», особенно в англоязычной среде. Универсум. В некотором роде это то же самое, тот же космос, но в этом термине в значительной мере просматривается идея механизма, некоего устройства, пусть и совершенного, но чисто математически. Космос же есть понятие живое. Он предполагает мироздание как единый организм, как целостное, сознательно организованное бытие. Для нас космос понятие интегральное, а вселенная – это, скажем так, часть космоса.
Рассмотрим еще одну цитату из интернета. Википедия: «Космос (греч. κόσμος – порядок) — понятие древнегреческой философии и культуры, представление о природном мире как о пластически упорядоченном гармоническом целом[1]. Противопоставлялся хаосу. Греки соединяли в понятии «космос» две функции — упорядочивающую и эстетическую[2][3]».
Итак, космос — это упорядоченность, структурность, которая поистине достойна восхищения. Хаос – обратная сторона космоса, отсутствие порядка. Но всё это лишь конструкции ума, они формируют наше восприятие реальности, но не саму реальность. Можно сказать, что космос и хаос – это две тенденции мироздания. Если мы не видим внутреннюю взаимосвязь между элементами рассматриваемой нами системы, как в случае с Хаосом, мы не можем из этого сделать вывод, что таковой связи не существует. Мы можем утверждать единственное, что порядок возможен, потому что сами тому свидетели. Этот порядок мы и называем Космос. Хаос в таком случае – это все остальные возможные состояния… чего? По всей видимости в состоянии порядка или вне мы мыслим себе некую материю. Сказать, что материя – это атомы, тут, вероятно, не совсем корректно. Ибо порядок космоса охватывает всё вообще, не только атомы. Сказать, что материя космоса – это энергия, значит определить одно неопределённое через другое неопределённое, ибо энергия как таковая, в отрыве от своих тепловых, электрических, световых качеств для нас также является чем-то абстрактным. Про энергию/материю мы можем сказать только, что они существуют. При этом космос – это её упорядоченное состояние, хаос – наоборот.
Хотя в принципе, то общее целое, которую мы пытаемся рассмотреть – это сам Абсолют. Очевидно, что данная категория для нас ещё более, можно сказать – предельно – абстрактна. Единственно, что нам доступно для исследования Абсолюта – это собственное воображение и методы мысли, такие как логика или диалектика, анализ или синтез.
Мы можем, – по всей видимости, раз уж сама идея Абсолюта у нас имеется, – узреть и постичь Абсолют в некоем озарении или интуитивно, но все подобные переживания фактически неописуемы. Поэтому говорить о некоем общем образе Абсолюта мы не можем, это всегда вопрос чисто индивидуальный, и даже весьма интимный. Конечно, если два индивида пережили одно и то же состояние, они скорее найдут об этом общий язык между собою, чем все те, кто имеет только общее, теоретическое представление без реального опыта.
Однако даже теоретически тут можно выделить некие основные вехи. Мы знаем, что существует только Единый сущий. Сферой его проявления, там, где мы полагаем существование Единого, является иное – некая условно отличная от самого Единого сфера его творческой жизни, которая в то же время от первоисточника неотделима. В итоге соединения Единого с этим своим иным бытие как таковое осуществляется, манифестируется.
С этих позиций мы можем определить «космос» как упорядоченное состояние творческой сферы Абсолюта, Его иного.
Часто понятия «Абсолют» и «космос» отождествляются, но это вряд ли можно считать уместным. Скорее мы можем утверждать, что космос – это видимая структура Абсолюта, его «тело». Хаос в таком случае – это потенция Абсолюта, из которой космос – или даже космосы – строятся, и в которую в итоге возвращаются. Совсем уж неверно было бы полагать, что хаос – это некая разрушительная сила. Скажем так: хаос может принимать форму разрушительной силы, но это не единственная для него онтологическая возможность. Он может также быть просто бесконечностью, в которой ничего не проявлено, но которая, между тем наполнена до краёв самим Абсолютом, точнее Его иным. Космос же являет собой упорядоченное бытие, фактически от хаоса его отличает именно его упорядоченность, структурность, явленность; основа того и другого – то же самое единое Бытие, которое истекает из Единого центра. Космос и хаос суть два модуса бытия, взаимоисключающие, но единородные.
Можно сказать, что космос – это реальность Абсолюта, то, что явлено фактически, а хаос – это нереальность Абсолюта, то, что не явлено, но предполагается сродным самому Абсолюту. Переход из нереальности в реальность и обратно мы называем жизнью: в процессе жизни потенция овеществляется, реализуется и затем развоплощается, аннигилирует, растворяясь в бескрайнем море полноты Абсолюта. Будем считать, что «космос», «вселенная», «мироздание» выражают примерно одно и то же, с другой же стороны мы увидим «хаос», «пустоту», диссонанс, дезинтеграцию.
От космоса и хаоса мы можем перейти теперь к понятию космологии. Википедия: «Космология – (от греч. κόσμος – вселенная и λόγος – учение) – область науки, в которой изучаются Вселенная как целое и космические системы как её части». Фактически, это наука о космосе. Космология соединяет в себе общие закономерности устройства мироздания, и в некотором смысле её можно сопоставить с онтологией, учением об устройстве бытия. При этом онтология тут, очевидно – понятие более общее, как Абсолют понятие более общее, нежели космос. Космология рассматривает именно устройство бытия, но не бытие как таковое. Когда мы говорим о космологии, мы имеем в виду реальную сферу вселенского бытия, проявленного во всех возможных формах и вариантах, точнее – наше представление об этой сфере, ту сумму закономерностей, которая открыта нашему сознанию и запечатлена в нашей картине мира. Ибо зачастую наше видение реальности ограниченно узкой областью данных, которые сообщают нам наши органы чувств, а также теми выводами и обобщениями, которые мы делаем на основании этих данных. Приходится признать, что данная область представляет собою лишь частный случай реальности как таковой, поэтому правильнее будет тут говорить о нашей реальности, понимая под этим ограниченную область реальности Абсолюта.
Когда мы говорим, о космологичности идеи, мы предполагаем, что она, данная идея, обладает космическим бытием; она не просто не ограничена рамками нашей реальности, но определяет, задаёт саму эту реальность как таковую, вместе со всеми её рамками. Космологическая идея имеет своё место в организованном мире космоса как очевидная закономерность, как общий закон, как «метафизическая связь трансцендентальных предпосылок». Источником космологической идеи является сам Абсолют, в этом состоит принципиальная основа космологичности идеи. Примером космологической идеи может служить, например, человек, как существо наделённое индивидуальным сознанием и свободной волей. Собственно, сознание и свободная воля – это тоже космологические идеи, также как «жизнь», «свет», «энергия».
Космологический ракурс тут нам весьма интересен, поскольку мы пытаемся разобраться со статусом русской идеи в космосе прежде всего.
Поэтому вернемся к России. Где во всём этом Россия?
Россия везде там, где Абсолют достигает своего предела, где луч из Источника достигает своей манифестации. В форме ли человека, или в каких-то иных невообразимых формах организации личной жизни, собственного индивидуального бытия в его неразрывной связи с Самим Источником всякого бытия вообще.
Ибо даже у Единого источника, очевидно, есть предел; за этим пределом ничего нет и не может быть, это внереальность; однако предел этот мыслим; и именно тут и находится Россия.
«…Сам посредник (то есть Вечная Россия и её воплощения) в этой цепи (Абсолют и Запредельная Бездна) приобретает фундаментальное значение третьего метафизического «начала» – начала основополагающего, как и первые два, ибо, «соединяя несоединимое», Россия приобретает особые качества, которые, отличая её и от Абсолюта, и от Запредельной Бездны, определяют её бытие в качестве третьего метафизического «начала». (Стр 154)
Идея России Вечной таким образом выходит за пределы Единого. В этом её непостижимость, но в этом также заложена её неведомая сила. Её тайна. Как это можно себе представить? Только метафорически. Нет никаких слов, которые могли бы прямо описать, сформулировать эту тайну. Не существует даже и такого ума, которому была бы открыта тайна сия, ибо сам Абсолют не ведает того, чего нет за его пределами, собственной внереальности. Россия же является единственным мостиком, который связует то, что есть, с тем, чего нет и не может быть. Это звучит парадоксально, но именно в этом состоит метафизическая посылка данной доктрины.
Как известно, в своей работе «Россия вечная» Юрий Мамлеев рассматривает структуру России Вечной опираясь на нашу планетарную ситуацию. Напомним, вкратце, основные моменты. Он выделяет ряд «сфер», которые рассматривает как некие «концентры», области человеческого опыта, расположенные вокруг единого метафизического центра России, в которых можно проследить проявления особых свойств или качеств России. Таковыми являются, как известно, русская культура и философия, объектом исследования в которых становится прежде всего сама Россия, и прежде всего – русская душа, как микрокосм России вечной. Это хаос, который в России обретает качества «сакрального» и есть, по Мамлееву, «затаившая мировая, космическая потенция, где непредсказуемое и нераскрытое находится в состоянии по ту сторону Порядка» (стр. 83). Это те самые глубины космической памяти, которые раскрываются в русских душах как невидимое мировоззрение, как тайнореальность, как связь с Великим Неизвестным. Это русская тоска, неизбывная, непонятная, тоска по тому, что невыразимо, по внереальности.
Важнейшим аспектом Вечной России является её стремление к самопознанию, ибо в ней самой уже содержится великая метафизическая тайна, непостижимая в принципе, но при этом актуальная, явная. Все это приводит в итоге к «Последним отношениям», где космическая перспектива теряет всяческий дальнейший смысл и остаётся только чистая метафизика, реальность, внереальность и Россия как связующее их третье метафизическое начало. Все эти проявления синтезированы в русском православии, в его глубинной, сверх-космической сути, где есть возможность личного спасения, воскресения из мертвых, но прежде всего в высокой идее самоотверженной жертвы во имя всеобщего спасения. Сегодня именно православие является той связующей силой, которая позволяет уравновешивать и направлять в единое русло космический поток русского бытия.
Все эти общие положения доктрины дают нам основные представления о структуре космологической России. Достаточно только признать, что наш мир – данное планетарное пространственно-временное образование – не единственная возможность бытия, жизни в космосе, то тут же нам открываются бесконечные перспективы, это понятно. При этом каждый сам выбирает, куда ему стремиться; ясно, что есть центр и есть периферия, и между ними – бесконечные глубины проявленного и непроявленного бытия, реальности и нереальности; в этой бесконечности каждый может найти себе место, или уж, на худой конец, просто раствориться, исчезнуть без следа, утратить индивидуальный аспект. Человек, как существо, наделённое свободой воли, всегда имеет в своём распоряжении право выбора, но все возможности такого выбора для него ограничены полнотой Единого.
С Россией, как мы уже видели, дело обстоит совсем иначе. Тут возможность выбора выходит за рамки выбора, вся полнота Абсолюта находит здесь свою полную противоположность, открывает собственную внереальность. И все сие осуществляется в русской душе, связанной, в нашем случае, с человеческим телом. В «обычном» человеческом теле рождается русская душа, сама идея которой выходит за метафизические рамки бытия, включает в себя его противоположность, отсутствие бытия, то, чего нет и не может быть, но что парадоксальным образом мы обнаруживаем в России Вечной.
«Русская идея (как она тут изложена) далеко выходит за пределы идеи человечества… Конечно, русские тоже люди, но в своем самом дальнем измерении они именно русские (курсив автора)». (Стр. 143)
Космологичность идеи вечной России очевидно вытекает из самой сути её как третьего метафизического начала. На всех планах бытия Россия является узнаваемым образованием, но всякий раз она выходит за рамки реальности как таковой. Её носители, русские души, составляют общности, в которые могут включаться все люди вообще, и часто таким образом иные души обретают качества русскости. Подобная причастность открывает душам всех людей вообще путь к России Небесной, к России неземной, и от этого, надо полагать, душ в России прибавляется. Но при этом случается и «отток», что очевидно, причем часто за счёт участия Бездны как активной запредельной силы. Мы далеки тут, однако, от того, чтобы утверждать некий метмпсихоз русских душ в масштабах мироздания. Пока душа существует как некое индивидуальное образование, она так или иначе существует в каком-то мире. Ничего удивительного нет в мысли о том, что русские души могут образовывать общности вне нашего мира, можно даже сказать, что процесс этот имеет место в нескольких мирах «одновременно», особенно, если вспомнить о том, что идея России вечной выходит по определению за пределы пространства и времени.
«За занавесью пространств, времен, за преградами иных сочетаний субстанций и духа кроются иные России, которые в то же время такие же близкие, как наша «земная» Россия, такие же безошибочно узнаваемые (на уровне высшей интуиции), такие же бездонно-родные». (Стр. 145)
Попробуем же теперь снова вернуться к космосу Абсолюта. Планеты, звёзды, галактики. Вселенные. Всё это пронизано духом Единого, нет ни одного уголка ни в какой самой затерянной бесконечности, который был бы оторван от непосредственной связи с Единым. Абсолют непостижим, и он заключает в себе всю полноту, нет и не может быть ничего, кроме Абсолюта. Каждый из нас с вами – это в сущности своей проявление Абсолюта. В том числе и вся наша планета, включая её недра, атмосферу и прочее. Каким же образом тут, на этой планете, оказалась Россия? Что это значит?
Это говорит о том, что мир людей, как раз такой – он находится на периферии Абсолюта. Как люди, мы находимся на грани, за которой – Бездна. Разумеется, не физически, ибо физически мы на планете. И даже не духовно (хотя это в некотором роде точнее соответствует положению вещей), ибо духовно мы суть порождения Абсолюта. Мы находимся на грани бездны экзистенциально, метафизически, скажем даже – метафорически. Бездна начинается там, где Абсолют достигает своего предела, и происходит это в России Вечной, а конкретно – в каждой русской душе, которая есть микрокосм России Вечной.
Почему мы русские – это отдельная тема. Видимо, такова наша изначальная предрасположенность. Но мы чувствуем собственную русскость, как сверх-национальное и даже сверхрациональное качество бытия. «…Источник у нас один и тот же: Метафизическая Россия. Наша, земная, Россия – это фактически один из вариантов Космологической России. Каждая Россия – это образ Вечности, направленный в Бездну, которая по тут сторону и времени, и Вечности» (стр. 145), – пишет Юрий Мамлеев.
Каждый из нас в этом мире являет собою связь с истинно трансцендентным, с запредельным, в каждом из нас находится «окно» в Бездну, пусть даже это и не осознаётся всеми нами в полное мере. Все это означает, что наша реальность лежит на грани Бездны, именно тут Абсолют достигает своего предела. Понятно, что Россия «не виновата» в том плачевном состоянии, до которого докатился наш мир. Наоборот, она является «спасительным кругом», надеждой и опорой всего мира, не даёт ему кануть в Бездну. Как последняя инстанция, дальше которой идти уже некуда, Россия призвана нейтрализовать импульс саморазрушения, сохранить целостность нашего мира, вывести его к собственным истокам, к Единому. В горниле России вечной сгорают бешеные вихри уничтожения, они растворяются в Бездне, но зато все прочее, живое и потому истинно ценное, единственно сущее, очищается, переплавляется, обретает новые силы для вечной жизни в Абсолюте. А может быть – и за Его пределами…
Это значит, что у русских есть и более высокое предназначение, чем богореализация. Из России начинается путь во внереальность. Этот путь совершает, точнее, может совершить русская душа. В ней заложена для этого вся необходимая потенция. Что там, за гранью реальности, за пределом Абсолюта – это немыслимая тайна, но путь туда открыт, и этот путь проходит через Россию, точнее, отсюда он именно начинается. В любой точке космоса, где предел единства достигнут, где полнота исчерпывает себя, открывается непостижимая перспектива внереальности. Не будь её, само дыхание Абсолюта было бы невозможным. Бездна за пределами Абсолюта раскрывает метафизический смысл бытия как такового, и он неразрывно связан с идеей Вечной России, как великого посредника, как стража порога, как заложенная в самом Абсолюте космологическая идея собственной запредельности.
[1]Взять, к примеру, такое явление, как транзит Венеры. Случается оно не часто, но раз в несколько сот лет мы видим, как Венера «пересекает» диск Солнца. Это значит, что луч, который идет от Солнца к Венере и луч, идущий к Земле, физически совпадают. Более того, мы видим тень Венеры. Она сконцентрирована в черном пятне, которое мы наблюдаем проходящим через яркое поле солнечного диска. Бывают и другие подобного рода пересечения.
[2]Если рассмотреть, например, планетарную систему Юпитера, мы увидим, что для его спутников, Ио, Ганимеда, Европы и прочих, Солнце едва видно, зато Юпитер занимает половину небосклона, на их небе ярко светится его газовая оболочка. При этом мы знаем, что свет, которым светит Юпитер своим спутникам, отражённый, он имеет солнечное происхождение.
Тимофей Решетов